— Каким был 2022 год для вашей компании? Удалось ли достичь целей и финансовых показателей, намеченных на 2022 год?
— Первый квартал 2022 года был очень позитивным и принес хороший финансовый результат. Однако уже с мая 2022 мы ощутили мощнейший спад объемов перевозок. Наша компания долгое время делала ставку на работу с крупными международными компаниями, однако после того как они покинули рынок России, объемы нашего транспортного бизнеса значительно снизились. Вторым немаловажным фактором, повлиявшим на наши результаты, стало разрушение привычных цепочек мультимодальных перевозок из-за ухода с рынка судоходных линий и запрета ряда стран использовать свои порты для судозахода из-за санкций. К сожалению, результат 2022 года оказался ниже наших прогнозов, но широкая диверсификация транспортных сервисов и наличие складского бизнеса позволили компании оставаться на плаву.
— Как вы оцениваете динамику операционных показателей компании в 2023 году? В какой мере удается сгладить воздействие неблагоприятных факторов? Какие драйверы и барьеры для развития рынка вы видите?
— В 2023 год мы вошли с пониманием новой реальности, отбросив иллюзии о том, что скоро все наладится и будет как прежде. Наши показатели растут. Мы определили для себя новую целевую аудиторию и успешно развиваем бизнес в сложившихся условиях. Дополнительные риски для нас несет сотрудничество с новыми контрагентами: такими как автопроизводители из ЮВА, местные компании, импортозамещающие санкционную продукцию, поставщики сырья из ЮВА, пришедшие на смену европейским, и другие. Из оставшихся трудностей могу отметить острые продолжающиеся проблемы с трансграничными платежами, проблему с запчастями для грузовиков, неадекватную стоимость новых транспортных средств, а также высокую ключевую ставку и значительную волатильность валютных курсов.
— Удалось ли вам воспользоваться государственными мерами поддержки бизнеса в 2022–2023 годах? Как оцениваете их эффект? Каково влияние действий правительства и законодательной власти на отрасль грузоперевозок?
— Наша компания не прибегала к помощи государства. Государству удалось помочь отрасли в сложной ситуации в части решения инфраструктурных проблем: все мы хорошо помним бутылочные горлышки на Дальнем Востоке и железной дороге. Без участия правительства эта проблема решалась бы значительно дольше.
— Изменилась ли работа вашей компании (объем грузоперевозок и география) в направлении международных грузоперевозок? Были ли скорректированы сроки и стоимость поставок по сравнению с 2021 годом? Если да, то как?
— Да, география и объем перевозок претерпели ряд изменений. Самым заметным стало практически полное исчезновение автомобильных перевозок из стран ЕС. Наши клиенты, а вслед за ними и мы, переориентировали логистику с западных коридоров на восток. Увеличили объем перевозок всеми видами транспорта из Китая. Освоили премудрости параллельного импорта, перегрузку автотранспорта в Турции, ОАЭ, Беларуси, RO-RO перевозки и т. д. В качестве перспективного мы определили для себя коридор Север-Юг и Северный морской путь. С развитием инфраструктуры эти маршруты станут конкурентной альтернативой уже популярным направлениям.
— Увеличился ли объем внутренних перевозок? Если да, то благодаря каким факторам? Компании из каких отраслей предъявляют наибольший спрос на автомобильные перевозки?
— К сожалению нет, мы все еще фиксируем для себя недостаточный объем автоперевозок по России, но это связано не с потребностью рынка, на котором отмечается серьезный дефицит автоперевозчиков, а особенностью нашей клиентской базы, которая значительно трансформировалась. Сейчас мы растем за счет других сервисов.
— Как вы оцениваете ситуацию со спросом на логистические услуги в 2023 году? Насколько сильно на рынок повлиял уход из России крупных международных компаний, которые были потребителями логистических услуг?
— Уход международных компаний оказал серьезное влияние на ситуацию в логистике. Многие компании, такие как наша, внезапно оказались в сложной ситуации. Однако, жизнь не стоит на месте, спрос и емкость рынка существенно не изменились, потребности удовлетворяются за счет замещения альтернативными поставщиками. Сейчас мы находимся в конце переходного периода замещения и уже наблюдаем повышенный спрос на логистические услуги. Безусловно есть ряд факторов, которые снижают предложение, но в общем и целом, это дает нам понять, что восстановление произошло, наступает период отладки и оптимизации.
— Осуществляет ли ваша компания поставки товаров по схеме параллельного импорта? Какие маршруты наиболее популярны?
— Наиболее популярные маршруты проходят через Турцию и ОАЭ. Эта тема очень щепетильная для ряда наших клиентов, поэтому глубоко погружаться в детали не буду.
— Как уход с российского рынка иностранных логистических операторов сказался на конкурентной ситуации в отрасли?
— В основном эти компании представляют почтовый и курьерский сервис. На основные логистические потоки их уход не повлиял.
— Как ваша компания справляется с задачей содержания и обновления автопарка в условиях санкций и ухода иностранных вендоров?
— Для нас это острая проблема. Перед началом СВО мы планировали обновление парка, но планы пришлось отложить. Новые цены на грузовики не вписываются в нашу финансовую модель. Общий рост тарифов на перевозки позволил справиться с задачей содержания парка, но не его обновления. Ключевая ставка и как следствие стоимость кредитов для бизнеса не добавляют оптимизма в этом вопросе. В любом, случае мы не опускаем руки. Сейчас мы проводим аналитическую работу по выбору и оценке грузовиков, предлагаемых нашими китайскими партнерами. Верим, что в будущем году нам удастся найти решение и получить новые грузовики.
— Столкнулась ли ваша компания с нехваткой кадров? Если да, то какие меры были предприняты для исправления ситуации? Есть ли среди них инструменты автоматизации и роботизации процессов (от чат-ботов до ИИ-решений)?
— Мы столкнулись с нехваткой рабочих специальностей, водителей, работников склада. Автоматизация у нас уже давно на высоком уровне в части решений для транспортной и складской логистики, поэтому ее развитие не дает такого взрывного влияния на эффективность как внедрение. При подборе персонала мы сконцентрированы на общечеловеческие ценности, достойную оплату труда, социальные гарантии, командную работу, теплый и позитивный микроклимат в коллективе.
Что касается роботизации, мы безусловно смотрим в эту сторону и даже совместно с клиентами пробуем точечно применять некоторые решения, например инвентаризацию дронами. Однако до массового использования и получения экономического эффекта путь еще долгий.
— Может ли цифровизация бизнеса стать реальным ответом на текущие вызовы? Какие решения уже внедрены в компании (электронный документооборот, оптимизация складских процессов, системы управления транспортом и т. п.)?
— Мы не ждали кризиса, чтобы начать цифровизацию. Для нас это непрерывный процесс улучшений и следование за прогрессом. Текущие вызовы, все-таки, другого рода. Цифровизация дает снижение затрат и добавляет ценности нашего продукта для клиента, но текущие вызовы она решить не позволяет.
— Насколько болезненным был уход из России иностранных поставщиков программного обеспечения (Oracle и SAP)? Осуществлен ли в компании переход на продукты российских компаний, и ведется ли разработка собственного ПО?
— Эти проблемы затронули нашу компанию. Было сложно. Пришлось переходить на новый отечественный софт без остановки бизнес-процессов, но мы справились.
— Как вы оцениваете перспективы отрасли грузоперевозок в ближайшие 1–2 года? Каким направлениям деятельности в вашей компании будет уделено основное внимание? Планируется ли расширение географии работы и наращивание логистической инфраструктуры?
— У нас два базовых продукта — склад и транспорт. Им мы и уделим особое внимание. Что касается транспортной логистики, то мы верим в продолжающийся рост мультимодальных перевозок из ЮВА, нормализацию рынка автоперевозок по России. Надеемся на рост экспорта из РФ. Наши производства получили хороший стимул к развитию, и это должно привести к экспансии на новые рынки. А логистика последует за своими клиентами, обеспечивая бесперебойность поставок.
